В заметке, посвящённой мастер-классу Питера Дель Веко, я затронул очень волнующую меня тему роли «Принцессы и лягушки» в истории диснеевской анимации. Это было уместным в свете ответа Питера на мой вопрос об уроках, вынесенных им (или даже руководством компании Disney) из опыта создания и продвижения этого мультфильма. Однако, в той заметке я не мог развить эту тему подробнее. Поэтому и возвращаюсь к ней сейчас.

Хочу напомнить, что непосредственно перед релизом «Принцессы и лягушки» в декабре 2009 года анимационная студия Disney демонстрировала готовность и желание создавать как компьютерные, так и рисованные мультфильмы. В частности за неделю до релиза «ПиЛ» всё тот же Питер Дель Веко говорил о «Снежной королеве» как о рисованном проекте. Такая диверсификация отнюдь не была абсолютно невиданной дерзостью. Десятилетием ранее аналогичным курсом худо-бедно двигалась анимационная студия кинокомпании DreamWorks (независимой мастерская стала в 2004 году), однако отказалась от рисованной анимации из-за успеха первого «Шрека». О резонности того решения стоило бы поговорить отдельно, приведя конкретные цифры, но, если коротко, то «Шрек» (как следствие, и его сиквелы) так и остался феноменом — Джеффри Катценберг десять лет пытался воспроизвести его успех, но не смог к нему даже приблизиться. Кстати, из всех попыток самой успешной по выручке до сих пор остаётся первый «Мадагаскар» (вдумайтесь! фильм 2005 года).

Впрочем, вернусь к «ПиЛ». Мы не знаем точно, какие ожидания были у высших чинов Disney накануне релиза «Принцессы и лягушки», но знаем, что после того, как он состоялся, они покончили с идеей возвращения рисованной анимации, которую громко рекламировали. Рисованный «Медвежонок Винни» был доснят, так как в конце 2009 года уже вовсю шла работа над его анимацией, но новых полнометражных рисованных проектов студия больше не запускала. Говорилось ли где-нибудь, как именно «Принцесса и лягушка» не оправдала ожиданий? Представьте себе, да, говорилось. Эд Катмулл (Ed Catmull, пишу имя, как слышу), теперь уже бывший президент анимационной студии Disney (и студии Pixar, разумеется), довольно подробно писал об этом в своей книге «Creativity, Inc.». Следует воздать ему должное. Видный учёный, изобретатель, менеджер и вообще любопытная личность (кстати, мормон) смело признаёт ошибки, допущенные в продвижении «Принцессы и лягушки», и многословно оправдывается за решение отказаться от рисованной анимации. Только от этого не легче, ведь сделанное, как ни крути, выглядит подло. Но обо всём по порядку...

Эд признаёт, что не слушал маркетологов, которые возражали против использования слова «принцесса» в названии:

Использование слова принцесса в названии приведёт к тому, что зрители посчитают фильм предназначенным только для девочек. Мы не согласились, считая, что качество фильма превзойдёт эту ассоциацию и привлечёт зрителей всех возрастов, мужского и женского пола... То, что случилось, стало нашей версией пилюли от тупости... Скоро мы осознали, что совершили серьёзную ошибку, усугубившуюся тем фактом, что наш фильм начал прокат за пять дней до «Аватара» Джеймса Кэмерона. Такое планирование поощряло зрителей думать, что это фильм для маленьких девочек, лишь увидев слово принцесса в названии.

Итак, с точки зрения Катмулла, проблема «Принцессы и лягушки» была в названии. Не в технологии, не в качествах фильма, а в названии! Идём дальше.

Качество требует к каждому аспекту — не только визуализации и повествованию, но также к позиционированию и маркетингу — подходить правильно, то есть открыто к аргументированным мнениям, даже тогда, когда таковые расходятся с вашим собственным... В то время как мы возлагали большие надежды на то, что фильм докажет способность 2D взойти вновь, наша недальновидность и непродуманные решения представили всё так, будто верно противоположное.

Казалось бы, такая «недальновидность» должна была научить Эда и его коллег просто больше не использовать слово «принцесса» в названиях фильмов. Они и не использовали, о чём далее в книге говорится очень подробно. Но здесь, в этом месте Катмулл посчитал нужным перевести акцент с проблем маркетинга на технологию анимации:

Я осознал, что увлёкся воспоминаниями из детства об анимации Диснея, от которой я получал такое удовольствие. Мне понравилась идея немедленного празднования формы искусства, в которой сам Уолт был первопроходцем. После тусклого, в некотором роде, старта «Принцессы и лягушки» я знал: нам надо переосмыслить то, что мы делаем.

Здесь важно не то, что решение возродить рисованную анимацию Эд посчитал романтическим вздором. И даже не то, что стартовые показатели «Принцессы и лягушки» он посчитал неблестящими. Тут важнее то, что свои выводы видный учёный сделал сразу после премьеры фильма! Он продолжает:

В это же время [генеральный менеджер анимационной студии Disney] Эндрю Милштейн обратил моё внимание на то, что наш двусмысленный подход — оживление 2D при одновременном отстаивании 3D — сбивает с толку людей на студии, которую мы фундаментально воодушевляем сфокусироваться на будущем. Вопрос с 2D был не в годности проверенной временем формы искусства, а в том, что диснеевские режиссёры хотели быть вовлечёнными во что-то новое.

Сразу после объединения Disney и Pixar многие спрашивали, собираемся ли мы оставить студии Disney работу с 2D, а студии Pixar — с 3D. Они рассчитывали, что студия Disney будет заниматься старыми вещами, а Pixar — новыми. После «Принцессы и лягушки» я понял, как важно пресечь этот токсичный способ мышления в зародыше.

Демагогическими аргументами здесь оправдывается предельно простая идея — рисованной анимации место на свалке истории. Но, строго говоря, было бы странно ожидать иного отношения от крёстного отца компьютерной анимации. Труднее объяснить, зачем тогда вообще было затевать акцию с возвращением рисованной анимации. Моя гипотеза простая — затем, что это было нужно Рою Диснею Младшему. Но племянник Уолта, как известно, скончался 16 декабря 2009 года, то есть за несколько дней до релиза "ПиЛ".

Листая книгу Катмулла, мне бросилось в глаза его заявление, что в период с 1994 по 2010 год ни один диснеевский мультфильм не стартовал с первого места в чартах кассовых сборов. Мол это был период медленного угасания. Оставив в стороне сомнительность подобной аргументации, замечу, что Катмулл не проверил свою информацию. С первого места свой широкий прокат начинали «Покахонтас», «Тарзан», «Динозавр», «Цыплёнок» и... «Принцесса и лягушка». Но если Эд Катмулл считает факт старта с первого места важным, то почему умолчал об этом достижении «ПиЛ»? Почему вместо этого использовал фразу «тусклый» (lackluster) старт? Поразительно, что ещё он пишет про «Принцессу»:

Фильм вышел в рамках бюджета, что является редчайшим достижением в индустрии развлечений. Качество его анимации соперничало с лучшим из того, что было когда-либо создано на студии. Фильм был прибыльным, поскольку мы сдерживали издержки, но он не принёс достаточно для убеждения хоть кого-нибудь на студии, что мы должны продолжать вливать ресурсы в рисованные фильмы.

Снова оставлю на совести автора мнение, что успех никого не убедил, но замечу, по признанию Катмулла, фильм был прибыльным! Позже, говоря про «Рапунцель», Катмулл упоминает «разочаровывающие кассовые сборы Принцессы и лягушки» и «успех Байрона Ховарда и Нэйтона Грено с Вольтом», хотя достижения обоих фильмов в кинопрокате были в целом соизмеримы. Впрочем, меня больше раздражает, что на «ПиЛ», по сути, возлагалась миссия по доказательству востребованности рисованной анимации. Потребовать от одной единственной жанровой картины ответить за всю форму искусства, всё равно что от джазового оркестра, играющего, например, в стиле бибоп, потребовать доказать целесообразность использования любых классических музыкальных инструментов, да ещё и одним единственным произведением. И дать этому произведению непривлекательное название. И если так выйдет, что ценители оценят, а массовая публика не примет, сделать вывод о том, что мол и слушателям, и музыкантам отныне интересны только электронные музыкальные инструменты!